Снег над океаном [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

* * *

Домой доктор доплелся затемно: заходил еще на корабль за мешком с вещами, неуверенно поднимался незнакомой дорожкой, опасаясь в спешке проскочить нужный поворот. Вынув ключ перед входом, справа от себя человек услышал мелодичный голос.

— Доктор? — спросила незнакомая девушка, дожидавшаяся на лавочке. — Прости мою настойчивость.

По слабо светящимся в темноте глазам врач догадался, что гостья из русалок.

— Одну минуту подожди, пожалуйста.

Победив замок, сдвинув рифленую дверь вагончика, доктор оказался в маленьком тамбуре, а затем и в главном помещении. Планировку типовых блоков он давно выучил, так что обошелся светом из окна, чтобы добраться до встроенного диванчика, сесть и с удовольствием вытянуть гудящие ноги. Повернул голову:

— Проходи, что в дверях стоишь. Не боись, не укушу.

— Доктор, один вопрос, и я ухожу, — вошедшая нащупала выключатель. Вспыхнул белый квадрат на потолке; врач зажмурился. Разжмурившись, увидел высокую женщину. Длинные волосы завернуты сложным узлом. Неживой свет ртутных трубок придает им отчетливо синий оттенок. Или уже от усталости мерещится? Красивое лицо, гордая посадка головы на изящной шее. Фигура тоже скорее изящная, чем пышная… Доктор вздохнул. За сегодняшний день он увидел больше красавиц, чем за всю предыдущую жизнь. И теперь не понимал, какими словами описывать различия. Самое простое было различать по цвету волос и одежде; человек понимал, что после хотя бы небольшого знакомства, личные черточки каждой станут приходить на память сами собой. Но пока до этого было далеко, и доктор думал, как ребенок: в белом платье тетя Клава, в синем тетя Света…

Гостья, к слову, была именно в белом простом платье, с открытыми руками, подол примерно до середины бедра. Впервые доктор видел русалку в туфлях на каблуке — невысоком, «спортивном», но сам факт! Не проходя дальше, она задала свой вопрос:

— Мы обращались, чтобы к нам артисты приехали. Но мы знаем, что люди злы на нас. За обстрелы побережья. За разрушенное рыболовство. Много за что. Хоть это и было давно. Как нам извиниться? Мы тут компенсации всякие предлагаем. Лечение там, протезирование, препараты, техническое сотрудничество. Достаточно ли этого?

— Кому как.

— А тебе, вот лично тебе? Мы опрашиваем всех людей на острове. Сбор мнений. Что думаешь?

Доктор пожал плечами:

— Наверное, главное, чтобы это не повторялось. И чтобы не думали, что за смерть извинений достаточно. Мы, люди, довольно хрупко сделаны. Как снежинки. Красивые. Но в океане тонут бесследно.

— Хорошая аналогия, — согласилась гостья. — Доктор, помощь нужна. Завтра уходит «Лазарев». Сходишь во Владик, а оттуда с артистами? Они все-таки люди, мы насчет условий всегда сомневаемся. Чем кормить, что делать, если заболеют.

Гостья говорила легко. Как будто русский знала с рождения. Не сказала: «Завтра отходит атомный ракетный крейсер „Адмирал Лазарев“, на котором ты приплыл.» Сказала коротко: «Лазарев», с полной уверенностью, что собеседник ее поймет. И не «Владивосток», а «Владик».

Она из первой волны!

Из самых-самых первых, столкнувшихся с людьми раньше всех.

Значит, синие волосы не шутки освещения.

— Такао… — доктор едва подавил зевок. — А почему ты сама по вопросам ходишь, эсминец не посылаешь? Те, кого я сегодня видел, вполне бы справились.

— Есть несколько причин. Во-первых, я обязана знать всех новых людей лично.

— Ты вроде пресс-секретаря?

— Скорее, инспектор по людям. Во-вторых, я достаточно давно знакома с людьми, чтобы понимать, когда они говорят сложные вещи. Эсминец от непривычного и неприятного может попросту перезагрузить ядро. Им же аватар изначально и не полагается. Те, кого ты видел, все наградные. Эсминцы их поддерживают, но сами бы создать не смогли. В-третьих, — Такао вздохнула совершенно по-человечески, — Мне просто стыдно. Выходя на размен с «Конго», я просто забыла про человека у нее на борту. Не то, чтобы хладнокровно списала его в потери. Просто забыла. Вспомнила бы — все равно бы не пожалела. Но это все-таки другое. А я забыла, как дура последняя. И потом было неприятно и больно. Долго. Так я теперь страхуюсь.

— Такао. А можно узнать, кто именно из артистов?

Русалка продиктовала десяток фамилий.

— На «Лазареве» туда-обратно месяц, не меньше. У меня же операция тут скоро. Я в госпитале нужен. Может, самолетом?

Гостья призадумалась. Решительно махнула кулачком:

— И правда, я же сама могу сбегать. Девять тысяч миль, на моих семидесяти узлах… Ну пусть пятьдесят, пусть еще проход узостей. Все равно за неделю обернемся.

— А почему не самолетом?

— Но я же хочу с ними поговорить! На переходе это удобнее всего, согласись. А ждать месяц никакого терпения не хватит!

— Мне и на неделю придется у Айболита отпрашиваться. Вряд ли он обрадуется, что у него забирают сотрудника сразу по приезду.

— Вы тоже Айболитом его зовете? — улыбка Такао удалась. Доктор чуть было пешком во Владивосток не рванул, прямо с места. Гостья же закончила фразу:

— Ничего, завтра я сама с ним поговорю. Уж извини за поздний визит. Тут всегда что-то надо, и всегда срочно. Но я уже ухожу, спокойной ночи.

За Такао аккуратно закрылась дверь. Доктор отстегнул кофр. Выключил свет. Скинул халат прямо на диванчик. Вытянул из мешка предусмотрительно положенный на самый верх спальник, раскатил его на самом непыльном куске пола. Разделся, чтобы тело как можно больше расслабилось за ночь. Вытянулся на ровных досках, подмигнул собственному позвоночнику: полезно тебе, так-то!

И наконец-то заснул.

* * *

Проснувшись, доктор побрел в маленький каютный санузел. Такао и правда занималась людьми давно, помещений для них отрастила в достатке. Приведя себя в порядок, привычно щелкнул крышкой монитора, прочитал отчет за ночь. Успокоился: в медблоке новых проблем не возникло. Впрочем, если бы что и возникло, доктора бы подняли раньше — как случалось в предыдущие дни.

Двое суток перехода во Владивосток врач запомнил смутно. Погоды стояли предсказанные: волна три-четыре балла, ветер от крепкого к сильному. Тяжелому крейсеру радость; человеку же неприятное ощущение вокзальной толчеи в желудке.

На переходе во Владивосток врач оказался единственным человеком на борту «Такао», хотя корабельная столовая могла обеспечить сотню. Кают имелось не одна, не две, не десять — полсотни! Но добила доктора вместительная кают-компания, с интерьером, цельнотянутым у «Mass Effect».

— Здесь почти все ролики для игры снимали, — пояснила Такао, — Только разработчики до сих пор не знают. Мы зарегистрировались, как чудом выжившая фанатская студия. Дескать, вот у нас декорации, клубное помещение. Пробный ролик им выслали…

— А кто Шепарда играл?

Такао подбоченилась:

— Ну кто же мог хорошо сыграть Джейн Шепард, как не я! Помню, Тикуму долго уговаривали прикинуться Тали… Но получилось так здорово, что биотвари на радостях сразу выслали договор.